Мартиролог в красках - История. Продолжение. Притвор.

 История. Продолжение. Притвор.

От неожиданности новой задачи и – конечно – пока еще полной неясности в отношении принципиальной концепции всей росписи, начинаем с притвора. Там, по крайней мере, все ясно с западной стеной: она вместе с конхой дает приличное место традиционной росписи Страшного суда. И тут же возникает идея крупного(как и в алтаре) плана всех изображений: в частности, и двунадесятых праздников. И таким образом, в притвор выносим пять Богородичных праздников. Надо сказать, что к тому времени была уже установлена кованая лестница на клиросный балкон – именно от правой части восточной стены притвора. Соответственно, и проем стены портил, казалось, план изображения центрального праздника Богородицы – Благовещения, которому первоначально думали выделить свод вверху. Но Андрею-живописцу приходит в голову счастливая мысль: изобразить на этом господствующем месте, - Успение (все-таки, мы с мышкинским приходом – одно целое, а в Мышкине Успение – главный праздник). Так и малое по площади место в правой части стены как раз подойдет для малофигурной композиции Благовещения. А как же Успение – да с дверью почти в середине? И вот идея живописца: левее в горнице – одр Богоматери, рядом с ним – первейшие апостолы: Петр, Иоанн, Павел. Над одром – Спаситель с младенцем-душой Пречистой. А справа, у двери – как бы не дерзающие приблизиться остальные апостолы. Но и в нижней части стены четыре праздника оказались ровно на своем месте: так, например, Введение и Сретение точно и нас вводят в храм, где в арке из притвора в центральную часть (им и должно там быть!) расположились равноапостольные миссионеры: более ранние – Нина Грузинская и Григорий Армянский – и за ними – позднейшие: Кирилл с Мефодием и Владимир с Ольгой. А на западной стене храма и в конхе западного лепестка, по традиции, изображен Страшный суд: Господь Иисус во славе и святые апостолы с Ним. Под престолом здесь – рука Божия, содержащая души праведников. А внизу, над самым выходом из храма – суд над душой праведной. Добра у нее – лишь на один свиток ангельский, а грехов – на четыре бесовских… Но к тому единственному свитку прибавляется милость Божия, снисходящая к смирению души, обращенной к памяти о недостоинстве своем. Так побеждает любовь Бога кающихся – это и нам, грешным, надежда несомненная. В левой же «адской» части картины Суда – отрезвляющий ум образ «чрева преисподней», куда уносит ересиархов и иных нераскаянных богопротивников геенна огненная: здесь и некто в буденовке – ясное указание на близкое нам время. В правой же «райской» части – лоно праведников: чистые души в богоотеческих недрах Авраама, Исаака и Иакова и благоразумный разбойник с крестом. Западный лепесток таким образом довольно быстро – за неполных 3 месяца – был завершен. Впереди предстоял живописцам труднейший по композиции.

• Вперед